Набег нищих настолько был стремителен, что полиция не успела принять никаких мер… Катастрофу не предупредили, она должна была случиться и случилась. Ворота все еще не отпирались, сунутые несколько двугривенных только
зажгли толпу, каждый стремился пролезть вперед, толпа хлынула и прижала несчастных, добившихся своей цели: встать первыми у железных ворот.
Неточные совпадения
Посидев немного, мы пошли к капитанской гичке. За нами потянулась
толпа индийцев, полагая, что мы наймем у них лодку. Обманувшись в ожидании, они всячески старались услужить: один
зажег фитиль посветить, когда мы садились, другой подал руку и т. п. Мы дали им несколько центов (медных монет), полученных в сдачу в отеле, и отправились.
Мы въехали в город с другой стороны; там уж кое-где
зажигали фонари: начинались сумерки. Китайские лавки сияли цветными огнями. В полумраке двигалась по тротуарам
толпа гуляющих; по мостовой мчались коляски. Мы опять через мост поехали к крепости, но на мосту была такая теснота от экипажей, такая толкотня между пешеходами, что я ждал минут пять в линии колясок, пока можно было проехать. Наконец мы высвободились из
толпы и мимо крепостной стены приехали на гласис и вмешались в ряды экипажей.
Наконец устал звонить, сбежал вниз, опять вынул коробку со спичками,
зажег их все разом, и только было ринулся в
толпу, как все мгновенно брызнули в разные стороны, и он остался один.
Наконец устал звонить, сбежал вниз, вынул коробку со спичками,
зажег их все разом, и только что было ринулся в
толпу, как все мгновенно брызнули в разные стороны, и он остался один.
Лондон положительно ошеломил его своей, несколько мрачной, подавляющей грандиозностью и движением на улицах
толпы куда-то спешивших людей, деловитых, серьезных и с виду таких же неприветливых, как и эти прокоптелые серые здания и как самая погода: серая, пронизывающая, туманная, заставляющая
зажигать газ на улицах и в витринах магазинов чуть ли не с утра. Во все время пребывания в Лондоне Володя ни разу не видел солнца, а если и видел, то оно казалось желтым пятном сквозь густую сетку дыма и тумана.
И вот в это царство душевной гармонии и светлой жизнерадостности вдруг врывается новый, неведомый гомеровскому человеку бог — варварский, дикий Дионис. Буйным исступлением
зажигает он уравновешенные души и во главе неистовствующих, экстатических
толп совершает свое победное шествие по всей Греции.
Старик
зажег лучину, и свет от нее, выпадавший из окна на левый берег речки, беспорядочно осветил
толпу всадников.
Желая очиститься от грехов и стяжать мученический венец, они
толпою входили в одну избу, обкладывали ее хворостом, который
зажигали со всех сторон, и таким образом погибали в пламени, воспевая каноны и расточая проклятия на никонианцев.